«Эту Пасху будем отмечать как особенную» 

Православный священник из Шэньчжэня рассказал, как в Китае,  оживающем после эпидемии, отмечают Пасху.
44-летний православный священник из России Димитрий Лукьянов пять лет служит в китайском городе Шэньчжэнь (провинция Гуандун, население 11,38 млн человек по данным городских властей на 2015 год). В городе зарегистрированы около 5 тыс. россиян.

В приходах в Шэньчжэне и Гуанчжоу, где служит отец Димитрий, около 60 постоянных прихожан. Священник Димитрий Лукьянов рассказал, как город пережил эпидемию коронавируса, как изменилось отношение китайцев к иностранцам, когда болезнь ушла за пределы Китая, а затем вернулась обратно, как коронавирус повлиял на связи между людьми и как православные готовятся к Пасхе.

— Что сейчас происходит в Шэньчжэне и вообще в Китае с эпидемией?
—Глобальный карантин уже закончился, но большую часть времени все находятся дома. У большинства работы нет, и сам город разделен на закрытые микрорайоны, что ограничивает перемещение людей. Я живу в микрорайоне Лунхуа, между кварталами — металлические ограждения с местами для прохода. Там всем входящим меряют температуру, проверяют код, подтверждающий, что человек здесь живет. Это сделано для того, чтобы по району не ходили посторонние. Микрорайон Лунхуа — промышленный и жилой пригородный район Шэньчжэня, население около 1,379 млн человек, плотность населения — 5201 человек на 1 кв. км.

— Эти заграждения появились в связи с эпидемией?
— Точную дату не назову, но больше месяца назад. Их назначение — направить народ через КПП, а назначение КПП — не пропускать посторонних, чтобы человек «включил» «код здоровья», доказал, что с ним все в порядке, и чтобы отобразить его перемещения в случае заражения. Я не думаю, что это какое-то неоправданное слежение. Сейчас повсеместно в общественном транспорте вошедшим предлагается сканировать «код здоровья». С тобой свяжутся, если кто-то заболевший ехал в этом автобусе. Но важно — никто пальцы не выкручивает сканировать коды. Там так и написано: давайте посотрудничаем и вместе победим вирус. И многие заходят и сразу сканируют этот код.

— Как вы считаете, все эти пропуска и ограждения останутся и после эпидемии?
— Это временно, конечно. Там заборы так себе. Это никому не удобно. Сейчас просто период такой, нужно хотя бы за перемещением следить, чтобы потом выяснить, где был человек.

— Властям удается все контролировать?
— Удается. В Шэньчжэне от коронавируса за время эпидемии умерли три или четыре человека. Лунхуа — это достаточно большой микрорайон, здесь много приезжих рабочих из провинции Хубэй, где началась эпидемия. Их контролируют особенно, они живут в опечатанных квартирах, к ним приходят полицейские, еду приносят друзья или волонтеры.

— Какие неудобства, кроме невозможности работать?
— Происходят неприятные вещи, похожие на то, что происходило в Европе и России, когда люди шарахались от китайцев. Сейчас в Китае так же шарахаются от людей с европейской внешностью. Я видел сюжет в новостях, в котором китаец в Италии повесил на себя плакат: «Я не вирус, я человек». И итальянцы подходили его утешать. То же самое теперь и здесь, но по отношению к русским и другим европейцам. Хотя нас тут не так много осталось. Некоторые российские туристы не успели вернуться, застряли в отпусках.

— Когда в конце декабря в Китае началась эпидемия, что вокруг вас происходило?
— Власти Китая действовали довольно жестко, рассуждений о правах человека не было. Партия сказала надо, значит, надо. Здесь люди более дисципинированные, государственная машина строга, и во время эпидемии нужно было проявить волю. По-другому в стране с миллиардным населением было бы очень плохо. Да, не выходили из дома. Если вышел, то в маске, соблюдая меры безопасности. Очень негодовали сами китайцы на своих же. Например, на любителей спорта, которые выкладывали в соцсетях посты с пробежек, они подвергались очень жесткому общественному осуждению.

— Что из себя представляет храм в Шэньчжэне?
— Мы арендуем квартиру на третьем этаже простого многоквартирного дома, доступную нам по деньгам. Сами прихожане собирают деньги и содержат на них храм. В этой же квартире и мое жилье, и помещение, где после службы можно чаю попить. Мы с женой в этом квартале — единственные иностранцы, это простой китайский район.

— В Шэньчжэне много православных храмов?
— Нет, наш один. Наших людей здесь не так много, и процент верующих православных небольшой. В Шэньчжэне около 5 тыс. зарегистрированных россиян. Я служу в двух городах, у меня два прихода — в Шэньчжэне и в Гуанчжоу. Постоянных прихожан в одном городе человек 20 и в другом человек 40. Остальные — приезжают, уезжают.

— Сколько всего православных христиан в Китае?
— Вообще христиан — католиков, протестантов православных — в Китае больше 100 млн. Но православных не больше 3 тыс. Имеются в виду не приезжие, а местные. КНР — атеистическое государство, декларирующее свободу вероисповедания. Тем не менее некоторые религиозные конфессии в Китае разрешены (это буддизм, даосизм, католичество, протестантизм и ислам), а другие, включая православие, не разрешены. Согласно китайскому законодательству, православный священник на территории Китая не имеет права проповедовать китайцам под страхом штрафа или даже тюремного срока. Образованная в 1956 году решением Священного синода Московского патриархата Китайская автономная православная церковь в конце 1960-х годов прекратила свое видимое существование и де-юре не восстановлена до сих пор, хотя Московский патриархат продолжает считать ее существующей.

— Вы единственный православный священник на два мегаполиса?
— Да, я один. Еще в Гонконге есть приход, там уже 16 лет служит отец Дионисий Поздняев, он меня в 2014 году сюда и пригласил. До этого я много лет служил в храме Покрова святой Богородицы в селе Новая Таволжанка Белгородской области. Дмитрию Лукьянову 44 года, до миссии в Китае он как миссионер участвовал в ежегодных полярных экспедициях Северного управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды (Архангельск).

— Ваша миссия в Китае — официальная миссия РПЦ?
— Желание мое, а благословение и разрешение дал митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн.

— Кто ваши прихожане?
— Русские, украинцы, американцы, много сербов — для них в Китае до начала эпидемии действовал безвиз. Немножко китайцев. Менеджеры логистики, учителя английского, танцев, музыки, модели, которые снимаются в рекламе.

— До последнего времени православные церкви в России не закрывались в связи с эпидемией, но РПЦ утвердила требования санитарной безопасности, а патриарх Кирилл призвал верующих воздержаться от похода в храмы и молиться дома. Некоторые священники перенесли богослужения в интернет. Что произошло со службами у вас?
— Где-то полтора месяца назад пришлось отменить службы в Гуанчжоу: мы просто не могли попасть в тот район, где находится храм. В Шэньчжэне после этого еще недели две проходили службы, но потом мы не смогли собираться и здесь. Сейчас служим вдвоем, с супругой. Прихожанам высылаем текст службы, они сами дома, в своих семьях, совершают ее мирским чином. Мы встречаемся в Skype и Zoom, беседуем о Священном Писании. Служба онлайн как-то у нас, как сейчас выражаются, не зашла. Что-то в них не то. Я считаю, что лучше верующим самим молиться, тем более есть ресурсы. Я всегда считал и говорил прихожанам: хочешь понять, что читают, получать пользу для ума и сердца — сам помогай читать и петь на клиросе. И сейчас есть такая возможность.

— Русская православная церковь как-то поддержала вас?
— Митрополит Иоанн звонил, волновался, предлагал вернуться. Но опять же, не хорошо это было бы — оставлять наших прихожан, да и желания уезжать не было.

— Чем вы занимались, когда прекратились службы?
— Волонтерской работой в своем микрорайоне. Измерял температуру людям, которые в него заходят. Китайцы не очень охотно принимают помощь, но, когда я ее предложил, обрадовались. Мне говорили, когда и куда подходить, и я проработал на улице больше месяца. Китайцы молодцы, быстро прописали программы для электронных пропусков с «кодами здоровья», с которым тебе разрешается проходить в определенные места. «Эту Пасху мы будем вспоминать как особенную»

— Как местное население реагирует на действия властей?
— Никакого ропота: надо, значит, надо. Несколько дней назад проходил день поминовения усопших, ежегодный праздник, три дня выходных, все идут на кладбище. Власти просили людей не ходить на кладбище, туда никого не пускали. Организовывали минуты молчания в парке в своих районах. Все чествуют врачей, которые возвращаются из Уханя в свои города, их встречают с почестями, с кортежем. На небоскребах разместили их фотографии.

— Эта эпидемия сплотила вас и ваших прихожан?
— У нас и так крепкий приход. Это особенность приходов на чужбине. Если в России приходы по большей части финансово поддерживаются «захожанами», теми, кто посещает храм на Пасху, Рождество, чтобы детей покрестить, то здесь все-таки нахождение на чужбине уже сплачивает. А принадлежность к приходу означает и ответственность за его содержание.

— Следите за тем, что происходит в России? У нас пик эпидемии еще не наступил.
— Слежу, считаю, что нужно слушать, что говорят власти. Кто-то говорит, что эпидемия коронавируса — это не страшно. Но это пока тебя и твоей семьи не коснулось. Появился объединяющий момент для семьи. Но вот в Китае, например, число разводов увеличилось. Люди совершенно разучились быть вместе. Слежу за церковными делами в России, знаю, что посещение храмов ограничили. Жаль, но с другой стороны — появилась уникальная возможность для самих верующих людей — помолиться дома. Если нельзя прийти в храм, это не значит, что тебя кто-то лишил Христа. Лишили просто привычной обстановки. Христиане собирались, где могли — и в катакомбах, и на кладбищах в советские времена, почему и укоренился обычай идти на Пасху на кладбище. Господь говорил, что он не в рукотворенных храмах живет. Можно задуматься, не заменяет ли обряд Бога. Жаль, что нельзя будет встретить Пасху в привычной храмовой обстановке, но есть уникальная возможность гораздо глубже понять этот праздник, проведя его в этом году в кругу семьи: есть время все украсить в доме, где хором и приходом будет семья. Я уверен, что эту Пасху мы будем вспоминать как особенную, как торжество Христа над смертью; она будет выделяться.

— Не всем православным в России легко следовать просьбе властей ради безопасности друг друга и остальных людей не посещать храмы в Пасху. 12 апреля полиция в ряде случаев штрафовала пришедших в храмы в Вербное воскресение. Советуете ли оставаться в Пасху дома?
— Это вопрос лично каждого. Я бы предостерег прихожан от похода в храм на Пасху. Никакого предательства веры здесь нет. Нужно подумать о своих ближних, о других людях, о врачах, которые сбиваются с ног. Мы надеялись, что получится здесь, в Китае, провести пасхальную службу, но, по всей видимости, мы в этом году будем вместе с нашими соотечественниками едины.

Источник