У Ксении блаженной. Случай на Смоленском кладбище
Это было в феврале 2008 года. По состоянию здоровья я осталась без работы. Надеяться было не на что. В последние дни пребывания в Санкт-Петербурге я поехала на Смоленское кладбище к блаженной Ксении. Когда я прошла в калитку, что находилась с обратной стороны кладбища, меня вдруг пронзила мысль, в которой выразилось всё отчаяние моей души: «Родился человек в мир, а в мире ему места нет!»
Торопилась, так как знала, что часовня вот-вот закроется. Слава Богу, успела и на молебен, и на панихиду, после окончания которых всех попросили выйти. Я шла медленно, бесцельно. Народ из часовни давно меня обогнал: кто-то торопился на вечернюю службу в храм, а кто-то просто на выход. Вдруг сзади меня окликнул женский голос: «Вы к сорока мученикам идёте?» Я оглянулась. Меня догоняла женщина средних лет в удлинённом синтепоновом пальто, в юбке до пят и в рваненькой вязаной шапочке серого цвета, из-под которой выбивалась густая прядь русых волос. На шее у неё висел ящик для сбора пожертвований. Надо сказать, что за всё время нашей с ней прогулки я не произнесла ни слова, как будто на рот мне навесили замок. Но её, похоже, это не смущало. Она водила меня от могилки к могилке и всё рассказывала удивительные истории про обитателей кладбища. Как жаль, что я их не записала по свежим следам. Теперь-то уж ничего не помню. Откуда она всё знала? Вот вопрос из вопросов! После рассказа о сорока мучениках последовал рассказ о сестре блаженной Ксении – Ирине, благо её могилка находилась рядом. Потом она повела меня к могиле адмирала (не помню имени), над которой возвышался великолепный памятник, попутно сказав, что деньги на этот памятник собирали мальчишки. А далее последовал рассказ об адмирале и его подвигах.
Её обширные познания и высокий интеллект наводили меня на непраздный вопрос: кто она? Историк? Литератор? Но когда последовал рассказ об адмирале, который она излагала таким образом, как будто воочию видела все подробности событий того времени, то есть как живую картину, я уже напряглась, но всё равно подумала: наверное, она режиссёр! Почему я её не спросила, кто она? Наверное, потому, что какая-то неведомая сила удерживала мой язык. Да, она представилась Галиной, собирающей пожертвования на восстановление деревенского храма на псковщине, но её лицо с синими умными проницательными глазами, с тонким носом с горбинкой выдавало в ней аристократическую породу. Поведала она также и о том, как в советские застойные годы чуть было не решилась судьба Смоленского кладбища. Пришла бумага о его сносе и об использовании бывшей кладбищенской территории для гуляний и развлечений. Бумага эта попала в руки Косыгина, у которого на Смоленском кладбище были похоронены мать и отец, и он не дал тогда хода этому делу. Таким образом, кладбище сохранилось. Далее она повела меня в сторону часовни. Там, справа от выхода, могилка то ли блаженного, то ли юродивого (если не ошибаюсь, Иоанна), который, по её словам, помогает в исцелении ног. Сама она трижды обходит эту могилку с молитвой и получает облегчение. Рассказывала она не только об Иоанне, но и о тех, чьи могилки
располагались неподалёку – режиссёрах, писателях и других.
И чем больше она рассказывала, тем сильнее я чувствовала, что погружаюсь в мистическую реальность. Они все были для неё живые! И когда я поняла, что о любом, лежащем на этом кладбище, она может вот так подробно рассказать всю его жизнь, у меня, без преувеличения, по спине пошли мурашки. Далее она повела меня к семейному захоронению с необычным памятником и с чудотворной мозаичной иконой Спасителя, подробно рассказав и об этом семействе, и об истории этой иконы, после чего мы вернулись к часовне, где и раскланялись. Я хотела положить ей в ящик пожертвование, но у меня была единственная купюра в тысячу рублей, и не было более мелких денег ни на билет до Твери, ни даже на метро, чтобы доехать до подруги, у которой я остановилась. Я пошла в книжную лавку для размена, но, когда вернулась к часовне, там уже никого не было. Спросила у прохожих, но и те никого не видели.
Ещё до отъезда из Санкт-Петербурга я рассказала об этой встрече одной своей духовной сестре, которая сказала, что она слышала совсем другие истории о сорока мучениках и о мозаичной иконе, да и не в таких подробностях. И добавила: «Уж не сама ли Ксения тебя водила?» Также одна матушка-иконописица, чья икона блаженной Ксении находится в той самой часовне на Смоленском кладбище, внимательно выслушав мой рассказ, сказала, что она никогда не видела на Смоленском кладбище такую нищенку!
Что же было потом? Потом я вернулась в Тверь, и мне предложили работу в храме на клиросе. Придя в этот храм и подойдя к клиросу, слева от которого висела большая икона блаженной Ксении, я увидела на ней ту самую «Галину», которая водила меня по своему кладбищу, ни о чём меня не спрашивая, ничем не интересуясь, ничего не прося, лишь одаривая меня великим утешением!
Раба Божия Наталья, город Тверь
Соб. инф.
ФОТО:
Торопилась, так как знала, что часовня вот-вот закроется. Слава Богу, успела и на молебен, и на панихиду, после окончания которых всех попросили выйти. Я шла медленно, бесцельно. Народ из часовни давно меня обогнал: кто-то торопился на вечернюю службу в храм, а кто-то просто на выход. Вдруг сзади меня окликнул женский голос: «Вы к сорока мученикам идёте?» Я оглянулась. Меня догоняла женщина средних лет в удлинённом синтепоновом пальто, в юбке до пят и в рваненькой вязаной шапочке серого цвета, из-под которой выбивалась густая прядь русых волос. На шее у неё висел ящик для сбора пожертвований. Надо сказать, что за всё время нашей с ней прогулки я не произнесла ни слова, как будто на рот мне навесили замок. Но её, похоже, это не смущало. Она водила меня от могилки к могилке и всё рассказывала удивительные истории про обитателей кладбища. Как жаль, что я их не записала по свежим следам. Теперь-то уж ничего не помню. Откуда она всё знала? Вот вопрос из вопросов! После рассказа о сорока мучениках последовал рассказ о сестре блаженной Ксении – Ирине, благо её могилка находилась рядом. Потом она повела меня к могиле адмирала (не помню имени), над которой возвышался великолепный памятник, попутно сказав, что деньги на этот памятник собирали мальчишки. А далее последовал рассказ об адмирале и его подвигах. Её обширные познания и высокий интеллект наводили меня на непраздный вопрос: кто она? Историк? Литератор? Но когда последовал рассказ об адмирале, который она излагала таким образом, как будто воочию видела все подробности событий того времени, то есть как живую картину, я уже напряглась, но всё равно подумала: наверное, она режиссёр! Почему я её не спросила, кто она? Наверное, потому, что какая-то неведомая сила удерживала мой язык. Да, она представилась Галиной, собирающей пожертвования на восстановление деревенского храма на псковщине, но её лицо с синими умными проницательными глазами, с тонким носом с горбинкой выдавало в ней аристократическую породу. Поведала она также и о том, как в советские застойные годы чуть было не решилась судьба Смоленского кладбища. Пришла бумага о его сносе и об использовании бывшей кладбищенской территории для гуляний и развлечений. Бумага эта попала в руки Косыгина, у которого на Смоленском кладбище были похоронены мать и отец, и он не дал тогда хода этому делу. Таким образом, кладбище сохранилось. Далее она повела меня в сторону часовни. Там, справа от выхода, могилка то ли блаженного, то ли юродивого (если не ошибаюсь, Иоанна), который, по её словам, помогает в исцелении ног. Сама она трижды обходит эту могилку с молитвой и получает облегчение. Рассказывала она не только об Иоанне, но и о тех, чьи могилки
располагались неподалёку – режиссёрах, писателях и других.
И чем больше она рассказывала, тем сильнее я чувствовала, что погружаюсь в мистическую реальность. Они все были для неё живые! И когда я поняла, что о любом, лежащем на этом кладбище, она может вот так подробно рассказать всю его жизнь, у меня, без преувеличения, по спине пошли мурашки. Далее она повела меня к семейному захоронению с необычным памятником и с чудотворной мозаичной иконой Спасителя, подробно рассказав и об этом семействе, и об истории этой иконы, после чего мы вернулись к часовне, где и раскланялись. Я хотела положить ей в ящик пожертвование, но у меня была единственная купюра в тысячу рублей, и не было более мелких денег ни на билет до Твери, ни даже на метро, чтобы доехать до подруги, у которой я остановилась. Я пошла в книжную лавку для размена, но, когда вернулась к часовне, там уже никого не было. Спросила у прохожих, но и те никого не видели.
Ещё до отъезда из Санкт-Петербурга я рассказала об этой встрече одной своей духовной сестре, которая сказала, что она слышала совсем другие истории о сорока мучениках и о мозаичной иконе, да и не в таких подробностях. И добавила: «Уж не сама ли Ксения тебя водила?» Также одна матушка-иконописица, чья икона блаженной Ксении находится в той самой часовне на Смоленском кладбище, внимательно выслушав мой рассказ, сказала, что она никогда не видела на Смоленском кладбище такую нищенку!
Что же было потом? Потом я вернулась в Тверь, и мне предложили работу в храме на клиросе. Придя в этот храм и подойдя к клиросу, слева от которого висела большая икона блаженной Ксении, я увидела на ней ту самую «Галину», которая водила меня по своему кладбищу, ни о чём меня не спрашивая, ничем не интересуясь, ничего не прося, лишь одаривая меня великим утешением!
Раба Божия Наталья, город Тверь
Соб. инф.
Обсудить
Читайте также:
Комментарии (0)
